На страницах моего дневника случилась короткая полемика с молодым человеком. И хотя вопросы в ней были затронуты важные, по содержанию она оказалась неперспективной и малополезной, ибо отсутствовал один из необходимых элементов - понимание. Если в споре не хотят понять партнёра, то разговор превращается в диалог глухих, обмен претензиями и колкостями. Скажу, однако, что я понял своего оппонента, это не трудно, но не принял. Он, напротив, и не понял и не принял. Мы так и остались в разных концах длинного туннеля, ведущего к сближению. Как педагог, я не мог не заинтересоваться своим гостем. Он, на мой взгляд, ярко представляет один из сегментов нынешней молодёжи. Это не худшая часть нового поколения, скорее, её элита. Образованны, умны, знают языки, начитанны и вообще, как рыба в воде, свободно ориентируются в массовой культуре своего времени, той её части, которая и производится для массового потребления. Что ещё? Умеют бойко рассуждать на заданную тему, грамотны и уверенны в своих способностях и возможностях. Настолько уверены, что не замечают грани, отделяющей от самоуверенности и развязности, когда нехватку фактов и аргументов возмещают размашистостью выражений. Отсюда идёт известное высокомерие и пренебрежение посторонними, теми, кто не свой, выходит из круга. Признавать этот слой исключительным нет оснований. В молодом поколении во все времена были верхи, середняки и низы, выбитые из привычного существования. Например, до советских шестидесятников они никак не дотягивают. До тех физиков и лириков, которым были свойственны и острое чувство современности, и высокая общая культура, и ответственность за родину. Они впечатляюще показаны в кинокартинах той поры: "Коллеги", "9 дней одного года", "Июльский дождь". Что же меня настораживает в ЭТОМ поколении? Корпоративность, узость мышления и образа жизни. Недостаток поправимый, если он временный. А если на всю жизнь? Смолоду прорешка - под старость дыра. Им чуждо и непонятно всё, что выходит за рамки их представлений, знаний, привычек. Они усвоили комфортную систему координат, и всё, что в неё не укладывается, признают ошибочным и устаревшим. Им даже не приходит простая мысль, что систем - множество, и чтобы их состыковать, требуется хотя отчасти владеть некоей общей, универсальной системой понимания мира и пребывания в нём. Что система не может быть сугубо молодёжной, женской, детской, ветеранской, потому что в этом случае общество обречено на разделение и разлад. Что существуют ценности, понятия, традиции, которые следует ЗНАТЬ и оперировать ими. А для этого необходимо вникать, вдумываться, анализировать, т.е. выходить из личной скорлупы, из корпоративного мирка в широкий и свободный мир человеческого бытия и мысли. Очевидно, что наши системы не совпадают. Его построена начинающим, моя - уходящим и, смею думать, более основательна и многообразна. Но юноша отказался учесть это решающее обстоятельство. Наша полемика продемонстрировала заурядный конфликт поколений и возрастные амбиции активного модерниста. Он предъявил определённую СУБКУЛЬТУРУ, но не пытался и не желал войти в КУЛЬТУРУ. А культура - это СПЕКТР. Она доступна лишь тем, кто способен различать все цвета времени и реагировать на них. Увы, многим молодым свойственна лишь строго выдерживаемая цветовая ориентация: красный, зелёный, голубой, чёрный... При таком восприятии родная страна выглядит тоже одноцветной и приятной для глаз. За пределами цвета остаются судьбы, трагедии, болезни и противоречия общества, его история и будущее. Вот это и разделило нас роковым образом. Молодому человеку и его сверстникам не привили панорамного зрения, не научили подниматься над уровнем любимой среды и условностей. И научится ли он САМ, поймёт ли свою ограниченность, которой даже бравирует? Вот что в его 20 лет записал в дневнике студент Василий Ключевский, будущий великий историк и психолог общества. "... хочется поскорее понабраться нужных запасов, без которых, говорят, ничего нельзя сделать, а чтобы скорее сделать это, я думаю на время замкнуться и не развлекаться. Но стоит заглянуть в какой-нибудь из живых, немногих наших журналов, чтобы перевернуть в себе эти аскетические мысли... В самом деле, можно ли спокойно оставаться и смотреть, когда там копошится мысль в каком-нибудь далёком уголке Руси, когда неотступно, со всей силой тянут к себе эти вопросы, глухо, но сильно раздающиеся из-под маскированной, а подчас и немаскированной речи? И готов сказать себе: стыдно оставаться глухим при этом родном споре, стыдно не знать его". 1861 Вот как он воспитывал и дисциплинировал себя, чтобы не отстать от жизни, знать и понимать свою родину, её прошлое и настоящее. Желаю развить в себе эту благородную страсть и стыдиться любого самодовольства, ограниченности, успокоенности!