Есть люди, которые совмещают в своей жизни все три измерения времени: прошлое, настоящее и будущее. Николай Антонович Свиркин принадлежит к таким людям. По образованию и призванию историк, он всю сознательную жизнь неустанно изучал прошлое родного края и возвращал его современникам. В настоящем Свиркин успешно руководил Тихвинской сельской школой и принёс ей всероссийскую известность. Для будущего он писал книги и оставил потомкам образцовый музей Павлоградского района.
Нельзя сказать, что Свиркин намеренно ставил перед собой эти высокие цели. Скорей всего, его вела врождённая основательность и одержимость любимым делом. Он сам рассказывал, что с детства тянулся к знаниям: "Хотелось прочитать все толстые книги, объездить весь мир, а потом всё увиденное передать детям. Я и собирательством стал заниматься как-то незаметно, естественно, записывал рассказы земляков от случая к случаю. Услышу что-нибудь интересное, и для памяти занесу в тетрадку". Вот так, по слову, по вещи, по человеку он и возводил свою подвижническую жизнь.
Я познакомился с тихвинским директором жарким августовским днём 1977 года, когда с направлением из райцентра приехал в село. Он возился в огороде, выкапывал и раскладывал вдоль гряды крупные луковицы. "Лук нынче на славу, - похвалился Свиркие, - да и остальной овощ будет не хуже. Пойдёмте в дом". Хлопотливая и заботливая Мария Никифоровна стала накрывать на стол: в хлебосольном доме Свиркиных умели принимать гостей. Мы с хозяином прошли в кабинет, и я узнал, что добротный красивый дом был построен его собственными руками - от фундамента до крыши. Выходец из крестьянской семьи, Николай Антонович знал все сельские работы и умело управлялся с любым инструментом - хоть с огородным, хоть столярным. Я вглядывался в его плотную коренастую фигуру, простонародное, с крупными чертами лицо, словно вырезанное из дуба. Запоминался прямой зоркий взгляд, временами острый и выжидательный: он вызывал собеседника на откровеность и ответное доверие. С первых минут между нами установились тёплые отношения, и я понял, что всегда найду в этом человеке поддержку и внимание.
Первое впечатление не обмануло, в ходе совместной работы мои симпатии и уважение к Свиркину ни разу не поколебались. Это был необычный директор. В его облике не было ничего начальственного и высокомерного.Я знал многих школьных руководителей, и редкие из них избегли соблазна администрирования. К таким не хотелось лишний раз войти в кабинет и слушать директивные указания. Свиркин располагал дружелюбием и открытостью, был неизменно приветлив в общении с педагогами и учениками. Ему никогда не приходило в голову подчёркивать свои заслуги и кичиться авторитетом. А репутация его была настоящей, прочной, она складывалась десятилетиями на глазах земляков и никем не ставилась под сомнение.
Постоянство поведения - вот определяющая черта его личности. В своих нравственных качествах он оставался неизменным и в молодые, и в зрелые годы, когда добился широкой известности в районе и области. Его сердечное обаяние ярко отразилось на школьном коллективе, учителя и ученики соединились в одну нерасторжимую семью, увлечённую общим делом. В Тихвинской школе всё располагало к искренности: светлый продуманный дизайн коридоров и классов; обилие зелени; богато оснащённая мастерская и столовая с вкусными обедами; доброжелательные знающие педагоги; содержательный внеклассный досуг... Николай Антонович сделал свою школу добрым уютным домом, где всем дышалось легко и вольно. Никакой натянутости, принудиловки и заорганизованности! Каждый имел право внести свою лепту в школьную жизнь и быть замеченным и отмеченным.
Стоило директору выйти из кабинета, как его тотчас окружала шумная толпа подростков, и начиналось самое интересное. "Николай Антонович, а меня мамка в клуб не пускает!" - "Правильно делает, она, наверно, твой дневник рассмотрела". - "Николай Антонович, у нас овечка окотилась". - "Неужели? А сколько ягнят?" - "Николай Антонович! А конкурс исполнителей ещё будет?" - "Обязательно, и ты на нём получишь приз!"